Им было очень хорошо вместе. Предмет смотрел на Любовь влюбленными глазами и говорил: "Я тебя люблю!"
А она расцветала от этих слов и была для своего предмета самой воплощенной Любовью.
Но время шло, и Предмет все реже стал смотреть на Любовь, как раньше. ЕЙ теперь приходилось самой спрашивать: "Ты меня любишь?"
"Что? - отвечал Предмет. - "А, ты об этом... Конечно, люблю. Не веришь?"
Любовь, конечно верила - и доверчиво прижималась щекой к плечу своего Предмета.
Так Любовь стала Верой.
Она верила своему Предмету безоглядно, даже когда он реже стал появлятся дома, даже, когда от него стало пахнуть чужими духами.
А потом Предмет и вовсе пропал, и верить стало некому.
От Предмета остались какие-то мелочи: зубная щетка, сношенные тапочки, треснувшая кружка. Вера ничего не выбрасывала.
"Это глупо, конечно, - думала она. - Бессмысленно даже надеятся... Но вдруг он все таки вернется?"
Вера, конечно же, не может существовать без Предмета Веры. Так Вера стала Надеждой. Надежда беспредметна.
Она живет - и ждет. Ждет - и надеется. Она умирает последней - и все никак не умрет.
Ей нельзя умирать - потому что после нее прийдет Ненависть. Надежда должна держатся до последнего.
Петр Бормор "Книга на третье"